 |
||
Вольтер когда-то подметил, что «книга на злобу дня (назовем ее родовым понятием — `рассуждения`) умирает вместе со злободневностью».
Однако, обратимся к логике: не будь рассуждений на злобу дня, и злободневность, быть может, существовала б вечно.
Геном человека и… последняя миля!
в контексте проекта закона РФ о «геномной регистрации»
Я — законопослушный гражданин, но не очень. «Не очень» — в первую очередь потому, что плохо знаю Закон. Но я не имею подспудного желания намеренно его нарушать, с другой стороны — стараюсь его знать, но не хватает памяти — слишком много слов. А уж если говорить о понятиях, наверное, ещё больше. Голова идет кругом — каждый знаток Закона трактует его с колокольни своих интерпретаций. Таких как я — не стремящихся нарушать Закон, но не очень уверенных в нем — много: мы основной костяк гражданского общества.
Как-то попал в поле моего зрения закон о добровольной дактилоскопической регистрации. Парадигма моего существования — открытость, и по характеру моей деятельности я принадлежал группам риска, поэтому я изъявил желание воспользоваться возможностью бесплатно за счет государства оставить след — хотя бы вот такой. Явился в ближайшее отделение ОВД: мне обкатали пальчики, куда нужно приложили, составили акты, росписи, задокументировали… Все хорошо…
Но я изобретатель: по ходу процедуры анализировал протокольную часть действий клерка, суетящегося вокруг меня. И , мысля себя по ту сторону баррикады, на ходу придумал несколько теоретически возможных протоколов действий, допускающих возможность подмены моих пальчиков… Если такая возможность есть, то рано или поздно, где-то, эта возможность будет реализована!..
РЕЗЮМЕ: можно изобрести и сверхпортативный сканер генома, и , может быть, когда-то, мысля человека как функцию, изобрести некое подобие хеш-отклика от этой функции — все возможно. Наука движется стремительными темпами. Но сам человек за последние несколько тысяч лет мало чем изменился: просто он накопил знания. А посему: последняя миля в любом функционале управления социумом — остается решающей!
Качество внедренного функционала будет определяться протоколами последней мили, который реализует стрелочник — говоря на бытовом языке… И если в этом протоколе предусмотрена лишь угроза апостериорной «транклюкации» стрелочника или взывание к его совести, наверное, глядя с колокольни технаря, это не есть хорошо…
Вспомните рассказ М. Твена «Принц и Нищий», где в руки главного персонажа попадает важный атрибут государственной власти — королевская печать. И как он, будучи «стрелочником» последней мили управления Государством, распоряжается ею. В этом случае протоколы «последней мили» Государственности были нарушены отсутствием знаний в голове «стрелочника» «последней мили», не говоря уже о самом качестве этих протоколов.
И все же именно качество протоколов «последней мили», а не качество «стрелочника», мысля его как функцию, на мой взгляд, вещь более важная, чем сама функция опасного для социума «стрелочника- плохого парня» — умышленно преступного, халатно-преступного, безграмотного…
Вспомните «разбор полетов» тех или иных трагедий, затронувших социум. Стрелочника находят всегда. Факты того, что нарушения были, тоже находят всегда (нарушения чего — «протокола действий фигуранта последней мили»). А вот утверждений аналитиков прецедента, что сами протоколы «последней мили» дефектны — не звучат почти никогда.
Посему, если уж заводить речь о внедрении (не говорю лоббировании) технического новшества через Закон, насмелюсь утверждать: протоколы «последней мили» при этом, во первых, должны быть в поле зрения «внедрителя», и, во вторых, качество протоколов «последней мили» функционала управления должно быть не хуже, чем качество самого функционала управления социумом.
Так, наверное, должно быть в любой задаче внедрения функционалов управления социумом: протоколы «последней мили» должны предусматривать наличие «стрелочника» с аномальным характером действий — умышленно преступным, халатно безграмотным и , по возможности, парировать эту аномалию. Парировать не только угрозой наказания — стрелочника находят и наказывают всегда. Но и самими сценариями блокирования возможных опасных действий «стрелочника» . Банальное утверждение, не спорю. Однако…
И тогда при наличии действенных протоколов последней мили, внедрять новый, возможно очень дорогой функционал, быть может, не потребуется. Пардон… Прости, читатель: прозвучала некорректность при упоминании термина «дорогой» — такая аргументация в контексте статьи неуместна. Правильная аргументация — «неэффективный».
Эффективность — емкое понятие в теориях управления техническими системами. В задачах управления социумом, возможно, не в полной мере корректно использование критериев, опирающихся на техническую интерпретацию эффективности, поскольку, так или иначе, в пирамиде суждений по поводу эффективности использования социальных механизмов будет фигурировать критерий «ценности» человеческой жизни. Жизнь человека, конечно, бесценна… Бесценна в том смысле, что для гипотетической Фемиды, неважно, из каких она пространств, трудно взвесить, что тяжелее на ее весах: одна жизнь слева — или две и более справа, например…
Однако, философия философией, но в большинстве случав использование тех или иных критериев зависит от воли конкретных людей, а реализуется она на этапе рассуждений по целеполаганию. Трудная задача — целеполагание в социальных системах. И у того, кто занимается таким целеполаганием, как у Пилата, «будет болеть голова». Тем не менее, для всех нас будет лучше, если «у кого-то болит голова» — читай, кто-то занимается этой проблемой «поднявшись на Олимп», а не усевшись в кожаное кресло на положенные по трудовому договору 8 часов рабочего дня.
И, приземляясь, подытожим: бюджет будет верстаться в любом случае, а любой бюджет ограничен. И хоть какое-то обоснование эффективности, при этом, все-же, должно быть. Вопрос в том — какое?
Мне, как гражданину — налогоплательщику, хочется, чтобы суждения о целеполагании звучали заранее, а не апостериори: «хотели как лучше, а получилось — как всегда»
2016-06-28 © Anatoly Pilaf